Увидев мою дочь, ополченцы между собой перемолвились, мол, давайте ее возьмем себе
— Что было после того, как вы вышли из автобуса на территории оккупанта? Как восприняли вас местные жители? В конце концов, которые тогда настроения существовали среди русского простонародья?
— Вывозили людей в отдельные населенные пункты. В Каменск-Шахтинский мы приехали около полуночи. Мы были голодные, а для того, чтобы купить что-то перекусить, нужно было поменять гривны на рубли. На вокзале все было закрыто. Местные таксисты тогда себе решили хорошо заработать и предлагали обменять гривны на рубли как друг к другу! Обычная котлета стоила там около 500 рублей. Для того, чтобы ее купить для каждого, нам бы пришлось отдать почти половину из тех денег, которые имели при себе. Поэтому мы купили билеты на электричку в Ростов. На ростовском вокзале мы прожили четверо суток. Местные волонтеры тогда очень помогали беженцам из Украины. На втором этаже организовали гуманитарный штаб, кормили нас три раза в день, обеспечивали памперсами, медикаментами. И даже коляску для месячной Арины привезли — после нескольких суток в автобусе и электричке она очень устала, постоянно плакала, даже на руках не хотела успокаиваться. Спала и играла она на вокзальном кресле …
Поэтому коляску нас очень выручил. Нам позволяли бесплатно пользоваться ванной комнатой и туалетом. Местные жители тогда к нам очень человечно относились с пониманием. Только спрашивали, как мы с этими «бандеровцами» вообще жили. Говорил им, что довольно — таки хорошо (смеется). В ответ спрашивал их, зачем и от кого нас нужно было защищать ?! Бывало, что удавалось даже достучаться до людей и что-то им же объяснить — тогда еще не так мощно работала информационная война.
Беда, как известно, сближает — мы тогда подружились с другими переселенцами, и вместе уже решали вопрос обмена денег. Таки удалось по более-менее адекватном курсе разменять гривны на рубли. Мы купили билеты в Белгород, откуда уже отправились в село Валки, что недалеко от Харькова, где живут родственники жены. И жить в них мы долго не могли, потому банально не было места — хозяева уступили нам комнату, а сами три недели спали в машине.
