Министерство финансов решило оживить слегка утихшую идею ограничения наличных расчетов. 21 января Антон Силуанов призвал вернуться к обсуждению вопроса, отметив, что это было бы «правильно». Спустя два дня дискуссия действительно оживилась — первый вице-премьер Игорь Шувалов назвал идею « бессмысленной».
Вообще, тема, конечно, выигрышная. Ее можно обсуждать до бесконечности: тут и интересы банков, и права граждан, и борьба с отмыванием денег. Одним словом, свое мнение есть у всех.
Никакой информации о том, насколько эти меры оказались эффективны, до сих пор нет
Министр финансов упомянул индийский опыт, но практику там пока ограничили только изъятием некоторых купюр большого номинала (500 и 1 тыс. рупий). Другие меры еще только обсуждаются. Например, предлагается:
установить запрет на крупные наличные расчеты;
ввести специальный налог на наличные платежи, которые совершаются через банк (под налог, вероятно, попадут переводы на сумму от 50 тыс. рупий — примерно 43 тыс. рублей);
ввести запрет на взимание банком-эквайрером комиссии за проведение платежа с использованием платежной карты (сейчас он не должен превышать 0,75–1%).
Однако ограничения суммы наличного расчета уже действуют во многих странах: например, во Франции (€1 тыс.), Италии (€1 тыс.), Испании (€2,5 тыс.), Бельгии (€3 тыс.), Мексике (200 тыс. песо, €8,7 тыс.). К сожалению, никакой информации о том, насколько эти меры оказались эффективны, до сих пор нет.
Здесь можно было бы вступить в длительное обсуждение конкретики: что лучше: тысяча евро или две? Ограничивать везде или только при покупке недвижимости-машин-ювелирных изделий? А может, вообще вывести из оборота крупные купюры, и дело с концом? Банки в этой дискуссии принимают участие с удовольствием, потому что наконец-то запрет предлагается адресовать не им, а кому-то еще. Но это детали; на наш взгляд, самое интересное — что произойдет потом.
Платеж переходит в категорию public good — общественных благ вроде медицинской помощи, среднего образования, водопровода
Нередко при введении запретов регулятор совершает ошибку: смотрит на ограничения как на изолированный шаг, не имеющий побочных эффектов. Банкиры в данном случае ее повторяют. А ведь далеко идущие последствия запретов есть всегда.
Предположим, что в стране больше нельзя совершить наличный платеж на сумму выше 600 тыс. рублей. Если сейчас у потребителя есть выбор — платить наличными или картой, переводом и так далее, то теперь он этот выбор потеряет. Безналичный платеж станет безальтернативен, причем законодательно; государство делает банковскую услугу обязательной. Платеж переходит в категорию public good — общественных благ вроде медицинской помощи, среднего образования, водопровода. А значит неизбежно будет регулироваться так же, включая ценообразование. Собственно, это подтверждает практика: все страны, которые мы перечислили выше, уже регулируют ставку межбанковской комиссии. И именно это, а не ограничение наличных должно привлекать наше внимание в первую очередь. Безусловно, регулирование комиссий — не единственное решение. Но оно, как минимум, самое простое, а значит имеет самые большие шансы на реализацию. Тем более, в отличие от накладных расходов на наличные, межбанковская комиссия магазинам сразу видна и поэтому более заметна.
Если наличными — просто приходи и плати, без паспортов и заявлений. Стоит ли удивляться, что наличные привлекательнее
Довольно показательный пример такого рода регулирования — сфера ЖКХ. Потребитель не может отказаться от взноса на капитальный ремонт или вывоз мусора. Эти услуги для него обязательны. Поэтому тарифы устанавливает государство. Это решение довольно очевидное, но неэффективное. Трудно понять, какая плата справедлива, и найти баланс между интересами потребителя и недофондированием ЖКХ.
Есть вероятность, что и ограничение наличных платежей в перспективе закончится регулированием комиссий. Каковы альтернативы?
Во-первых, было бы неплохо пересмотреть практики, которые делают наличный платеж удобнее безналичного. Если потребитель хочет заплатить за телевизор ценой 20, 50, 200 тыс. рублей картой или с кошелька, ему надо сначала пройти идентификацию (а она в России до сих пор весьма примитивна). Если наличными — просто приходи и плати, без паспортов и заявлений. Стоит ли удивляться, что наличные привлекательнее?
Не нужно забывать также, что борьба с наличными — недешевый процесс. Банки оплатят эту борьбу за счет снижений комиссий, торговые точки — за счет комиссий же и расходов на поддержание безналичной инфраструктуры, весьма дорогостоящей, если ее строить действительно в масштабах страны, а не в отдельно взятой Москве.
Мы убеждены, что рано или поздно ограничение наличных расчетов в России введено будет
Если государство является конечным бенефициаром борьбы с наличными через рост собираемости налогов, было бы разумно, если бы оно поделилось частью прибыли с частным сектором через преференции, дотации и налоговые льготы. Есть, однако, ощущение, что ожидания регулятора от ограничения наличного оборота совсем не такие радужные, как представляется: и с точки зрения повышения налоговой базы, и с точки зрения подавления криминальных схем. Иначе сложно понять многолетние промедления в этом процессе как в России, так и во множестве других стран.
Мы убеждены, что рано или поздно ограничение наличных расчетов в России введено будет. Но важно, что делать потом. Уже сейчас необходимо задуматься над тем, как оптимизировать платежный рынок, чтобы регулирование комиссий потеряло критическую значимость. Введение открытых протоколов обмена данными, создание системы срочных платежей, удаленная идентификация и так далее — все это нужно для повышения конкуренции. А конкуренция необходима не только регуляторам и потребителям. Она нужна и банкам. Иначе стимулирование безналичного оборота обернется для них регулированием ценообразования, а это — дорога с односторонним движением. Эти вопросы, возможно, более актуальны, чем то, как, когда и в каких суммах ограничивать наличность.
