Если вы живете во Львове и время от времени ходите центром города между толпами туристов, то, наверное, заметили, что больше всего галицкой столицы любят приезжать поляки. И это логично: они очень интересуются своей историей, а мы с нашими ближайшими западными соседями веками жили на границе, то и точки пересечения наших историй делим ли пополам … Поляки время и средства, чтобы памятники истории, разбросанные за пределами собственного границы, осматривать, знать, восстанавливать. А мы? Или только недостаток средств и границы препятствуют нам интересоваться историческими памятниками своего народа, заботиться о них здесь и там — за так называемой линией Керзона (современный границу между Украиной и Польшей, который с различными поправками был предложен английским министром иностранных дел Джорджем Керзоном еще в 1919 году, как демаркационная линия между Польшей и советской Россией. — «Почта») … К сожалению, когда между собой говорим о своем за границей, то делаем это очень неуверенно, неубедительно, и доказательствами служат только фразы в другом услышаны-где-прочитаны пр в акцию «Висла» или храм в византийском стиле, который ютится, как чужой, в центре Любачева, Томашева, Ярослава, Перемышля или Лежайск и о котором с удивлением пересказывают друг другу: «Да это наша церковь !?» — «мрувки» — держатели карт малого пограничного движения, которые имеют в тех городах свой финансовый интерес …
Участники «Ирия» изучают историю украинских этнических земель в Польше, слушают лекции о культуре, быте и говор местных этнографических групп, учатся отличать лемковские храмы от бойковских или галицких
Закройте глаза и представьте, что он там, среди соснового леса, в Сухой Воли скрывается немалый кладбище с надписями на надгробиях исключительно кириллицей, или он там, на холме, между тем трехсотлетнее лип в Старом мягкий еще немного держится вместе давняя украинская церковь … кто о них знает, кто о них рассказывает, кто о них пишет?
Сотни бывших украинских сел (теперь польских) еще обозначены украинский «печатью»: храмами, придорожными крестами или каменными надгробиями кладбищ. Их сдвинешь так просто с места, потому что сакральное имеет сторожа суеверный страх. И теперь он может пригодиться.
НЕ кому-то доказывать, а чтобы просто понимать, кто мы и откуда, надо активно познавать и популяризировать между своими и чужими не только общую, но и локальную историю. Конечно, не для того, чтобы мы потом говорили полякам: «Перемышль — наш!», А для того, чтобы мы в конце выровняли чашу весов понимание и знание в собственных головах.
