Счетная палата России выяснила, что резервный фонд правительства расходуется, мягко скажем, нерационально. И это при том, что фонд наполняется рекордными темпами: только в первой половине 2020 года в нем было аккумулировано более 2,1 трлн. рублей. Это, между прочим десятая часть всех расходов федерального бюджета.
Причем на многие объекты и госпрограммы средства фонда выделял даже не председатель правительства, как предписано законом, а его заместители. То есть фактически деньги перераспределяют в ручном режиме. Как итог — абсолютная бесконтрольность.
Перераспределяют, надо сказать, щедро. 13 млрд. рублей выделили на завершение расчетов с подрядчиками, строившими стадионы к Чемпионату мира по футболу, 3,3 млрд. рублей — на реконструкцию центра «Артек», 3 млрд. рублей — на линию электропередач на Чукотке.
Да, все эти средства шли, фактически, в обход уже утвержденного федерального бюджета. И не сказать, конечно, что их похитили или построили что-то ненужное. Просто деньги можно было потратить намного рациональнее.
Например, на строительство ледового дворца в Иркутске из резервного фонда выделили почти 2,2 млрд. рублей. Это в семь раз больше, чем изначально было запланировано на совершенствование «ледовой» инфраструктуры в регионе. Но в итоге из-за хитроумных манипуляций со средствами количество жителей Иркутска, которые должны были заниматься зимними видами спорта… даже не дотянуло до планового показателя.
Похожая история со строительством и техническим оснащением пять больниц в Северной Осетии и Астраханской области. Деньги, вроде выделили, но «забыли» внести их в «Федеральную адресную инвестиционную программу» (ФАИП).
— Очевидно, что именно в правительстве пока не видят достаточного числа практичных направлений, где средства Резервного фонда могли бы не сгинуть привычно безвозвратно и без ощутимого для страны и регионов результата, а расходоваться по-настоящему эффективно и рачительно, — комментирует выводы Счетной палата шеф-аналитик финансовой компании «ТелеТрейд» Пётр Пушкарёв.
— Да, если при таком раскладе заметные суммы предпочитают лучше экономить, чем выделить так, лишь бы их «освоили», то в принципе это плюс, хоть и с большой натяжкой. Отчасти такие избыточно прижимистые повадки достались нынешнему правительству «по наследству» от прежнего состава, который предпочитал сидеть на деньгах и копить, но как можно меньше тратить, и в итоге за это поплатился отставками. Из этого следовало бы и новым министрам быстрее делать выводы.
— Допустим, что сметы, запрашиваемые регионами, не выглядят убедительно и не дают повода потратить заблаговременно зарезервированный под это триллион. Тем более наверняка выявленные Счётной палатой факты слабого контроля в общих чертах известны и в правительстве.
Над этой ситуацией надо работать и искать иные подходы.
Например, в недрах самого правительства, и прежде всего Минэкономразвития, могли бы возникать собственные предложения. Скажем, госпрограмма по выделению масштабных, а не косметических антикризисных субсидий пострадавшему сильнее всех малому и среднему бизнесу, который мог бы рассчитывать на возврат хотя бы половины от уплаченных в казну за 2019 год налогов.
Многие предприятия остались бы на плаву, сохраняя рабочие места, зарплаты и составляя по-прежнему надёжную налоговую базу на будущее. И это было бы вполне целевым расходованием средств в рамках соответствующего нацпроекта, а контроль за тем, чтобы нужная доля от субсидий в обязательном порядке пошла бы именно на зарплаты сотрудников, а не просто в карманы владельцев предприятий, можно было бы осуществлять не только по линии Минфина, но и федеральной «Корпорации МСП».
— Именно, и это можно сделать отчасти общей ответственностью правительства и Счётной палаты, которая накопила весьма богатый опыт, хорошо понимая характер часто допускаемых нарушений, и на какой именно почве они возникают.
Очевидно, что нужно вводить институт специальных ответственных лиц. Должности, которые непосредственно будут призваны отслеживать процесс расходования, чтобы они по каждой строке выделенных средств и не потом, а именно на разных промежуточных этапах согласований, общались напрямую с исполнителями. То есть, с распорядителями из министерств, а если надо, то и с чиновниками на местах. А не просто чтобы кто-то утвердил один раз смету и ждал затем, каким на выходе окажется результат.
— Ну, вы же сами видите, что контроля Счётной палаты недостаточно. Желательно именно совместно со специалистами из Счётной палаты как раз и утверждать кандидатуры ответственных лиц, следящих поэтапно за процессом освоения средств по каждой статье расходов из Резервного фонда.
Но есть и иной вариант: привлекать кого-то из уже задействованных в проверках сотрудников Счётной палаты в качестве постоянного консультанта не потом, а прямо по ходу процесса.
А отвечая на ваш вопрос скажу: расширение функционала таких сотрудников всё равно окупится и обойдётся казне дешевле, чем нынешняя ситуация.
— Общение с чиновниками, которые осваивают средства, важно ещё и потому, что во многих случаях строго формализованный подход не работает: жизнь всегда отличается от спущенных сверху планов. Так что и целевые показатели, и форма выполнения задачи действительно могут нуждаться в своевременной корректировке. Но для этого и нужны люди, постоянно поддерживающие обратную связь.
Например, сейчас есть факт. Минтрансу РФ было выделено 97 млн руб на приобретение 17 автобусов для Республики Карелия, однако Счётная палата выявила, что вместо этого деньги были потрачены на «уплату членских взносов международным организациям, участие в которых возложено на Минтранс России».
Наверняка такое странное развитие ситуация приняла не в один день, и в нужный момент изменение целеполагания могло бы быть или согласовано в обязательном порядке с тем самым специальным ответственным лицом, если на изменение планов Минтранса имелись веские причины.
Или ведомству было бы отказано в таком нецелевом использовании средств.
Главное, что почти каждый такой случай можно либо одобрить, либо предотвратить, если заниматься работой по притирке первоначальных планов к реальным потребностям именно на промежуточных этапах.
