22 сентября председатель правления Сбербанка Герман Греф высказался против повышения налогов в России. По его мнению, это, может, и поможет немного наполнить бюджет, но в целом не приведет к экономическому росту, так как конкурентное преимущество России заключается в том, что в стране относительно невысокие налоговые ставки, «и сейчас мы его теряем».
«Если говорить честно, я не большой сторонник вообще любого повышения налогообложения… Мы не получим экономического роста, если мы будем повышать налоги», — сказал Греф в интервью «России 24», — добавив, что это последние меры на которые стоит идти государству. По мнению главы Сбербанка, правительству лучше пойти по пути снижения расходов бюджета и заимствований.
«В целом мое отношение к налоговой политике: нужно упрощать налоговое администрирование, сокращать количество налогов, сокращать налоговые ставки», — пояснил он.
Вероятно, комментарий был вызван тем, что накануне Госдума в первом чтении приняла законопроекты Минфина по повышению налогов для добывающих компаний. В результате изменений на ставки по НДПИ (налог на добычу природных ресурсов) в отношении отдельных твердых полезных ископаемых (металлов и удобрений) будет введен повышающий коэффициент 3,5. Кроме того, планируется отменить ряд льгот по НДПИ, включая льготу на добычу сверхвязкой нефти, а зону применения налога на дополнительный доход — расширить.
Инициатива по повышению налогов для добывающих компаний появилась в 2018 году вместе с так называемым «списком Белоусова» — перечнем крупных добывающих компаний, которые могли бы платить дополнительные налоги в размере 0,5 трлн. руб. в год. Как указывал Андрей Белоусов, который тогда был помощником президента, эти компании получают сверхдоходы из-за низких налогов и падения курса рубля, поэтому они могли бы больше платить в бюджет страны. Тогда идея вызвала недовольство компаний и после переговоров они согласились инвестировать эти средства в экономику России.
Теперь же налоги повысят для всех компаний отрасли. Как отметил заместитель министр финансов Алексей Сазанов средняя доходность по отраслям, облагаемым НДПИ, составляет более 20%, а по отдельным компаниям — более 50%, поэтому повышение налоговой нагрузки на прибыль примерно на 2% не приведет к существенному ухудшению финансового положения компаний.
В случае с добывающими компаниями многие экономисты с мнением чиновника согласны. Это высокорентабельные предприятия, основной доход которых составляют природные ресурсы, а не продукты с высокой добавочной стоимостью или высокая производительность труда. В силу конъюнктурных изменений они в прошлые годы действительно получали сверхприбыли, правда, в связи с текущим кризисом их положение несколько ухудшилось. Но все равно не настолько, чтобы быть не в состоянии вынести большую налоговую нагрузку.
Как отметил доцент кафедры экономики промышленности РЭУ им. Г. В. Плеханова Олег Каленов, в настоящий момент эффективная ставка НДПИ по нефти составляет 40−50% от выручки, по газу — 15%, по драгоценным камням — 8%, по драгметаллам — около 6%, а по твердым полезным ископаемым — всего 0,5−0,6%. За рубежом последний показатель выше в разы и находится на уровне 2−6%. Поэтому законопроект о повышении с 2021 года НДПИ в 3,5 раза для металлургов и производителей удобрений выглядит логично и позволит пополнить бюджет на 56 млрд руб.
Однако того же нельзя сказать о предприятиях в других сферах, малый и средний бизнес, а также население, для которых налоговая нагрузка также увеличивается.
Со следующего года налогом на доход физлиц по ставке 13% будет облагаться совокупный процентный доход по вкладам в российских банках, который выплачен вкладчику за один год, за вычетом необлагаемого процентного дохода, рассчитываемого как произведение суммы в миллион рублей и ключевой ставки Центробанка на первое января соответствующего года.
Кроме того, Госдума рассматривает проект закона, предусматривающий отмену с 1 января 2021 года плоской шкалы НДФЛ и увеличение его ставки с 13% до 15% применительно к доходам более пяти миллионов рублей в год. Введение цифровой маркировки на различную продукцию также можно назвать скрытым налогообложением.
— Относительно низкие налоги в нашей стране — это действительно важное конкурентное преимущество, и если его устранить, инвестиционный климат станет еще более неприемлемым. С 2000 по 2010 годы темпы роста инвестиций у нас составляли около 10% в год, а с 2011 по 2019 — менее 2%. Ряд факторов, в том числе геополитических, сильно ухудшили инвестиционный климат, и повышение налогов окажет на него дополнительное негативное влияние.
Тем более что во время кризиса налоги обычно не повышают, а понижают, используя резервные фонды или займы для компенсации выпадающих доходов бюджета. У нас же резервный фонд остается нетронутым, зато повышаются налоги. Возможно, из-за того, что трудно делать внешние займы, а внутренние займы ограничены. Тем не менее, можно было бы вместо повышения налогов попытаться расходовать резервные фонды
У нас же выбрана стратегия, которая еще больше замедляет темпы роста производства. Мы будем жить стабильно, но плохо. Это очень осторожный подход, но у правительства крайне низкая склонность к риску. Хотя, кто не рискует, не пьет шампанское, и в нашем случае больше драйва было бы неплохо.
— Налоги налогам рознь. Например, акциз на табак вполне можно повысить. Пусть пачка сигарет стоит 200 рублей, а не сто. Но в целом повышать можно не так уж много налоговых выплат.
Если говорить об НДПИ, есть возможность его повышения не только для нефтяников и газовиков, но и для компаний из лесной, металлургической сферы. В отличие от «нефтянки», которую легко администрировать, за них никогда не брались, поэтому налоги там можно повышать. Но таких исключений, где повышение налогов оправдано, не много.
В остальном нужно придерживаться обещания не менять налоговую систему, которое давал президент. Конечно, его пресс-секретарь Дмитрий Песков недавно сказал, что все меняется, у нас неожиданный кризис, тем не менее, есть резервы, которые можно было бы использовать.
— Эти споры идут давно, с 2004—2005, когда началось повышение НДПИ для нефтяников. «Газпром» долго отбивался из-за своего политического веса, а до некоторых других сфер руки вообще не доходили. Бояться испортить отношения с компаниями не нужно, потому что никаких отношений у государства с ними быть не должно. Одни устанавливают налоги, а другие их платят, все прочие отношения ведут только к коррупции. Поэтому повысить налоги в этих сферах вполне можно.
Но у этой медали есть две стороны. Очень часто, когда у нас даже обоснованно повышают налоги, критики говорят о том, что эти деньги пойдут в бюджет, а могли бы оставаться в частном секторе. Частный сектор использует деньги очень рачительно, в отличие от государства. Заключая контракт, они будут сто раз смотреть, за что именно платят. В случае же с госконтрактами их стоимость часто завышается просто для того, чтобы чиновники могли получить откат. Контроль расходования средств при госзакупках часто носит формальный характер.
Поэтому часто возникает такой аргумент: «Мы отдадим деньги в бюджет, а там их разворуют». Это ведет к ухудшению делового климата. Поэтому пока идут колоссальные скандалы с госзакупками, повышение налогов, даже оправданное, вызывает вопросы о том, как будут израсходованы эти деньги. Нужны системные меры по уменьшению числа госзакупок и повышению конкуренции в закрытых секторах, что снизит возможность «откатов».
— Да, теоретически такая ситуация возможна, поэтому, как я и сказал, правительство проявляет осторожность. Можно было бы говорить о внешних займах, но у нас настолько плохая ситуация с заемщиками, что рассчитывать там не на что. Нужно как-то находить выход. Например, почему мы дружим с Китаем, но не получаем от него внешних займов? Пекин не вводил против нас санкции, поэтому логично было бы конвертировать наши хорошие отношения в кредиты. Потому что без внешних источников финансирования страна, если она хочет развиваться, существовать не может.
